«…Те казаки сказали, что ездили де они за Исеть реку вверхъ по Миеси по нижней стороне Миеси, и товарыщи де ихъ Ивашко Денисовъ да Ивашко Васильевъ видели: на степи 12 человекъ ездятъ подле Миеси, а какие люди, того де они не ведают…». Г.Ф.Миллер «История Сибири» (том III) Конец XVII – начало XVIII века были ознаменованы серьёзным изменением географии расселения вольных, «людей божиих царя небеснаго, никем в пустынях водимы или посылаеми»1 и никакой службою не отягчённых, людей. От Великой степи2 , от Старого поля3 и Великого луга4 , после множества сполохов, от нарождающихся государств, не приемля их, сих государств порядков, тянулись вереницы «уходников»5 . С одной стороны, старого обряда люди пачали бесчь новой «никоновской» веры (изверия), с другой – казаки, помнящие и хорошо знающие, в самых диких её проявлениях, жизнь кочевую, независимую от указов царских каких бы то ни было государств. Стихийное движение масс, спровоцированное тотальными выступлениями спроть сил и амбиций, нарождающихся новых мировых империй, – войн под водительством Ивана Болотникова, Степана Разина, а позже Кондрата Булавина, в которых закладывался фундамент для страшного и всеохватного бунта Емельяна Пугачёва, осуществлялось в направлении неподконтрольной никакой новой державе Сибири. Чем манила вольных людей эта земля? То ли глубокой генетической памятью о единокровии со свободными от всякого гнёта хлыновскими молодиками6 , исседонами – наследниками традиций славяно-туранских племён7 , то ли отчаянной и ничем не порушаемой надеждой всё же найти «страну истинной справедливости», в которой нет диктата власти и абсолютного контроля малого числа, кормящегося с рук царей и султанов, над людьми, не отягощёнными привилегиями царского двора? Искони Великая степь не ведала воли князей и бояр, не знала она и руки самодержавия и ложных ценностей позднего времени. Никто не смел возвысится чинами и званиями на просторах Великой степи, никто не наделялся привилегиями большими, чем человеку давала община – Круг. Войны и охотники, перенимающие друг у друга всё, что могло быть необходимым и полезным в степи. Отсюда и диковатые нравы, и хищный темперамент, и склонность всякое дело решать быстро и справедливо, какой-то простой и бесхитростной логикой, каковая отразилась и в «Великих Ясах Чингисхана»8 и в поздних адатах9 жития казаков, копящихся общинами и управляющихся лишь одной волей – волей Круга. В то время таковой обычай был на всём протяжении расселения предков казацкого рода. В 1293 году, пишет турецкий лазутчик великому халифу в Багдад: «Великое повеление Ваше исполнил. Пять лет жил в стране казаков на реке Двине, Юг-реке. Войско готовят, татар бьют каждую луну, знают древний секрет Тибета. В плену не живут, задерживают дыхание и умирают, когда захотят. В лесах, болотах ходим, по рекам Юг, Пушмун (Пушма), тянем, ладьи в Мологу и в Итиль попадаем. Секут все Улусы. И этим путем обратно ладьи волокем. Мертвых и раненых не оставляют. Один может биться с десятью. Стрелы, наконечники литые, кольчугу, щит пробивают. Дротики кидают – шлем пробивают, ни один мимо не летит. Учат с малого, пока ходить может. В походной суме воск имеют. Им лошадям уши закладывают. С обрыва, с берега крутого их лошадь прыгает с хозяином и плывет. Конь их скачет 30 фарсахов в сутки. Проскакав, сразу садятся на второго коня и делают еще 30 фарсахов. Трое суток скачут до Итиля. Нет у них хилых и больных. Стрела летит по ветру пол-форсаха10. Их нравы просты, женятся без церемоний, казачки их верны. С инородцем жить не будет, умертвит себя. А с казаком будет жить, кого полюбит. Атаманы и старосты их жестки. С разных становищ они собираются быстро, между становищами ездят вестовые, в сутки могут выставить тьму (10 тысяч) воинов, при каждом копье, сабля, кинжал, 10 дротиков, 100 стрел, 2 аркана. С каждым воином 3 коня, от него не отстают. Без аркана в поход не идут. В стане есть кузницы, мельницы. Золото у одного казака на всех. Воинами становятся с 16-ти лет. В пище скромны, спят открыто и в шатрах во время походов. Жилище их из бревен. Великий наш господин, передаю вам это с торговцем хивинцем, Вами посланным. Нам надо замириться с этим народом, на службу взять и тогда Ваша звезда – юлдуз засияет над Вечерними странами и странами утренними. Их победить нельзя, убить можно. Али Беи Насыров».11 К концу XVII – началу XVIII века, по причине движения Российской империи в направлении расширения контроля на юго-запад и невозможности преодолеть сие движение, казаки начали покидать земли, в пределах которых с древности кочевали. После смерти Богдана Хмельницкого в 1657 году и увеличения контроля Российской империи на землях запорожских казаков, многие из числа последних стали уходить на Дон, Терек, Дунай, а отдельными партиями на Урал и в Сибирь, где уже бродили наследники завоевания Ермака, которому принадлежало первенство в освоении земель, по течению реки Исеть (каз. Исеть-Дон). «Казаки имели имена и прозвища: дружинники Ермака прозывались Васильевыми и Ермаковыми. Казаки дружины Ивана Кольцо – Ивановыми и Кольцовыми. Казаки Никиты Пана – Никитиными и Пановыми. Казаки атамана Матвея Мещеряка – Матвеевыми и Мещеряковыми. Казаки атамана Богдана Брязги – Богдановыми и Брязгиными. Казаки Якова Михайлова –Михайловыми и Яковлевыми. В числе дружинников, павших в боях, в Синодик были внесены казаки: Окул, Иван, Карчига, Сергей, Андрей, Тимофей, Иван, Ананий, Анцыфер, Иван, Андрей, Алексей, Никон, Михайло, Тит, Федор, Артемий, Логин; были убиты Богдан Брязга, Никита Пан, Иван Кольцо и Ермак. Иван Кольцо погиб вместе с дружиной (40 казаков), в числе павших казаки: Владимир, два Василия, Лука и другие. На Валдае вместе с Ермаком пали: Яков, Роман, два Петра, Михайло, два Ивана – всего восемнадцать человек. Помер с голоду воевода князь Болховский. В числе дружинников сражались стрелецкий голова Иван Глухов и его стрельцы. По царскому указу в 1635 году в Тюмень были посланы на поселение 500 колмогорских стрельцов, часть которых было из казацких родов; по прибытии 400 стрельцов вернулись к вольной казацкой жизни, самоуправно оставив службу. От них пошли фамилии Колмогоровы и другие. С 1585 года товарищи Ермака, казаки атаманов Василия Сукина и Ивана Мясного, Данилы Чюлкова, которые возводили и охраняли Тюменский12 и Тобольский13 остроги, и несли береговую службу на Исетской линии, были прозваны исетскими казаками. В состав исетских казаков вошли ватаги Мещеряка, в их числе и товарищи Ермака, и казаки и стрельцы колмогорцы. К началу XVII века в Сибири был образован Тобольский разряд, в него вошел и Тюменский уезд. Разряд и его уезды возглавили воеводы и казацкие атаманы. Так, в 1607 году тюменским воеводой был Матвей Годунов, а во главе казаков – атаман Дружина Юрьев. А в 1616 году во главе тюменских казаков был Семен Молчанов и Воинов. В 1620 году – атаман Гаврила Иванов. Во главе тобольских казаков в 1633 году атаманом тобольской сотни был Гаврила Ильин. В этом году казаки писали в челобитной грамоте царю, что служат в Сибири в Тобольске от Ермакова взятия, лет сорок и по пятидесяти. Срок служб воевод колебался от одного до шести лет. Из атаманов особо следует упомянуть Василья Борисовича Сукина, Ивана Мясного и Данилу Чюлкова. Ю.Я.Сулешова (1623-1625 гг.), Петра Ивановича Годунова (1666-1670 гг.) и исетского казака Тобольского разряда Давыда Андреева. К исетским казакам следует отнести основателей деревень на Ирюме: Мансурку Мальцева, Елистратку Вавильного, Ваську Кокшара, Ивашку Мальцева, Ивашку Бусыгина и Андрюшку Древнина. К ним же отнесем казаков, несших береговую службу на речке Мостовка у Карманкого брода: Федьку Шатрова и его товарищей Гришку Собина (Собенина), Онофрия Степанова и Тимку Ядрышникова. К исетским казакам относится и Юрий Малечкин (Юшка Соловей), основавший Шадринский острог14 и его сотоварищи. Непосредственно заселению Исети начало положил сын казака, что от Ермака на Исеть пришёл, монах Далмат (Исетский) (Дмитрий Иванович Мокринский) 15. В 1650 году на укрепление Исетской линии и заселения Исети посланы исетские казаки Давыда Андреева и стрельцы стрелецкого головы Кирилла Дохтурова. Давыду предстояло соорудить остроги на берегах Исети и заселить ихние слободы, и охранять их. Под слободы острогов были отведены пустующие, брошенные татарами (булгарами) земли. Давыду и тобольскому и тюменскому воеводам пришлось посылать казаков и стрельцов на Россию на прибор крестьян на жительство в Исетскую16 , Красногорскую17, Мехонскую18, Терсяцкую19 и Шадринскую слободу в течение четверти века, с 1650 по 1675 годы. На береговой линии в Исетском остроге несли службу Гриша Ясырь и его казачий сотник Федька Ясырь, Никита Калябин и его сын Васька Никитин Калабин. Последний сказал при переписи: «родился де он в Тобольском уезде, в Исетском остроге, жил в беломестных казаках, и за увечье (от)ставлен, и пришел жить в Белый острожек20». К исетским казакам отнесем пятидесятника Дружину Васильева. Очевидно, им была основана на Ирюме деревня Дружинина, в которой и поныне живут Дружинины, казаков: Гришку Мартемьянова, сына Пережогина, Фомку Бородина, Олешку Галкина, Черкаса, Залесова, Воробьева, Алфера Заворокина, Кремнева, Головина и других. Осенью 1662 года на укрепление Исетской линии под командованием полковника Дмитрия Полуехтова, направлены были два полка рейтар, которых полковник расквартировал по слободам острогов. 20 марта 1657 года верхотурский воевода Иван Хитрово, послал в Катайский острог21 30 беломестных казаков. Атаманом в остроге был Андрей Липин. Атаман имел в слободе свою деревню и распашни (пашни). Тобольский воевода Петр Иванович Годунов в 1666 году держал в острогах Исетской линии: в Ялуторовском22 – 30, Исетском – 30, Мехонском – 60, Шадринском – 20 и в Катайском – 50 казаков, всего на береговой службе Исетской линии было 190 беломестных казаков. В 1667 году по росписи воеводы, указом Алексея Михайловича, исетские беломестные казаки были переведены в драгуны. Многие этим фактом были недовольны и отказываясь служить, «записывались» в «вольные» или «государственные» крестьяне. А в 1683 году в драгуны были переписаны тобольские боярские дети. Драгуны, как и казаки, несли службу на своем коште23 без жалования. За несение службы освобождались от оброчной государевой пашни и подушной подати. Указом 1678 года наделялись земельными угодьями «в трех полях с перелогом» — до 15 десятин, в том числе пятью десятинами пашни, да по пуду соли. Наличие земли позволяло казакам и драгунам на своих подворьях держать половников и работников. Однако драгуны жалуются царю в челобитьях, что с одной земли без жалования, нести службу трудно. Правительство перевело драгун на жалование и на казенный кошт. Тобольский воевода жалование задержал, вследствие чего среди драгун возникли волнения, вызванные произволом властей: казаков местные власти, сняли с жалования и пытались посадить на землю. От имени 348 драгун и казаков была написана челобитная грамота, и Федька Ясырь повез её в Москву, где сумел добиться выплаты задержанного жалования. В деле указано, что ездил он с тремя казаками. За сочувствие Степану Разину в 1671 году Федьку Ясыря, «как ведомого вора и бунтовщика» в Исетском остроге били кнутом и отсекли у руки перст…»24 . В 1708 году Пётр I развязал на Дону войну. Казаки под водительством Кондрата Булавина противопоставили карательным отрядам Российской империи те силы, что были в наличии, но поскольку некоторая часть, из числа атаманов была лояльна к власти Москвы, война была проиграна. Заговорщики из числа казаков во главе со Стенькой Ананьеным, стремящиеся угодить Москве, 7 июля 1708 года убили Кондрата Булавина и управление восстанием перешло в руки походного атамана Игната Некрасова. Игнат Некрасов, понимая, что совладать с карательными отрядами Москвы не представляется возможным, поскольку потери со стороны казаков были колоссальны (порядка 50 городков и хуторов было сровнено с землёй и около 37 тысяч душ было загублено, помимо казаков, включая женщин, стариков и детей), вывел восемь тысяч казаков с семьями на Кубань, которая находилась под властью Турции (после этого аж до 1745 года отрядами Игната Некрасова осуществлялись рейды на Дон).25 Помимо людей, ушедших с Игнатом Некрасовым, известны и другие ветви, в том числе и не из числа донских казаков, бывших свидетелями и даже принимавших участие в сполохе Кондрата Булавина, и не ушедших с Игнатом Некрасовым на Кубань. Часть этих людей направилась в Болгарию, были и те, кто направился в Румынию и Молдавию, где образовывали небольшие поселения. Более всех известными стали именно «некрасовцы», то есть те, кто ушёл от власти Москвы в Турцию, поскольку благодаря многим причинам сумели сохранить старый уклад и в 1911, и в 1962 годах вернуться в Россию26. В других местах казаки, по большей части, ассимилировались с местным населением, лишь частично сохраняя память о своём происхождении. По сей день в Болгарии, есть село с названием «Казашко», где проживают потомки тех «уходников» Булавинского сполоха27. Дед Исакий, живущий в селе «Казашко» утверждал, что «…они были гнатые от Тихаго Дона… и все бежали… которые бежали на юг – все спаслися, а которые пошли на север, на восток, на запад – всех выбили…». Из этих слов стало известно о том, что были те, кто ушёл на север и восток, то есть на территории Казакстана, Урала и Сибири. Внучка Д.Я. Вагановой (г.р.1896, село Мосина), вспоминала, что рассказывала бабушка. Поздней осенью 1708 года, следом за «уходниками» под водительством Игната Некрасова и под нарастающим влиянием власти Российской империи, как на Дону, так и ниже его, то есть по Донцу, Лугани, Суле, Роси, на Тясмине, Синим Водам и так вплоть до Днепра, северские и днепровские казаки также начали сниматься с мест. В те времена все территории Северских земель населялись казаками, среди которых были известны: комарицкие, белгородские, курские, торские, оскольские, айдарские, деркульские, каменские, а также северские и азовские казаки. Часть их поддержало сполох, часть пожелала остаться в стороне, но, так или иначе, последствия конфликта между казаками и Москвой, коснулись без исключения всех. По словам Д.Я. Вагановой (ссылавшуюся на своих дедов), порядка 24 тысяч душ собралось к Азову по Донцу, от Азова они поднялись к Волго- Донской переволоке, а далее часть ушла в верховья Волги, часть сдвинулось на Астрахань, другая часть западной оконечностью степей Казакстана ушли к яицким городкам. Получая поддержку от яицких казаков, отдельные казацкие роды через Южный Урал поднялись к истокам реки Исеть, где поселились отдельными хуторами, среди непроходимых болот и лесов, укрываясь от постоянного преследования. Старики, жившие по течению рек Каменка и Белая, утверждали, что некогда назывались северскими и были причастны к сполоху Кондрата Булавина. Правнук Ф.В. Вакушина (г.р.1876, село Канаши) вспоминал, что некогда его деды и прадеды ещё помнили маршрут, которым пришли на Исеть, таким образом, могли сесть в седло и пройти его вновь. Этим же маршрутом в позднее время проходили паломники, идущие в Черниговские и Киевские обители, а также на Афон. Таким образом, мы видим, что к потомкам казаков Ермака, осваивавших Исеть от Тобола, в 1710-1719 годах, присоединились «уходники» юго-запада, поднимающиеся через киргиз-кайсачьи степи (ныне Казакстан) на Южный Урал, далее по реке Миасс к Мехониной Курье, а по реке Тече к верховьям Исети. Часть их обживалась среди яицких казаков, где позже сформировались вотчины илецких казаков28, часть поднималось выше к истокам Исети, расселяясь по болотам и лесам, малыми хуторами, от Белоярской Верхопышминской слободы к Каменску (ныне Каменск- Уральский), а далее, в своей части, уходя к Шадринску, вплоть до современных сёл Мальцева и Канаши. Несколько позже, к концу XVIII века, после гибели Емельяна Пугачёва, не желая служить всё усиливающейся власти Москвы на Урале, они записывались «вольными крестьянами», а после официального упразднения Исетского войска в 1808 году и образования Оренбургского войска, они и вовсе прекратили всякое сообщение с внешним миром.29 В период с 1710 по 1919 годы, выбрав пригодные для укрытия земли на Урале, северские казаки, никому не подчиняющиеся, вольно «гуляли» по Исети, охотились, занимались рыбным промыслом, торговали и лишь к концу XIX века, некоторая их часть начала поступать на службу. В связи с невозможностью их идентификации в старых архивах и документах они значились, то как «вольные крестьяне», то как «государственные крестьяне», но по большей части фамилии, распространённые среди них, либо встречаются крайне редко, либо не упоминаются вовсе, даже в документах, связанных со сбором налогов. Переписчики, по словам старожильных людей, вообще никогда не появлялись на реке Каменка, поскольку, во-первых, опасались «диких» людей, живущих в труднодоступных местах (в «деревнях колдунов»), а во-вторых, не зная тропинок, известные лишь местным, затруднялись миновать болотистые места. В связи с этим, часто, перепись проводилась со слов местных жителей, а они говорили то, что хотели сами, на что сетуют и некоторые авторы. Распространены также случаи, что те или иные поселения попросту переписчиками не упоминаются так, как будто их и вовсе нет. Таким образом, помимо упорядоченных и чётко выстроенных в линию фортификационных сооружений, мы отметили и наличие стихийно расселяющихся по Исети и её притокам людей – «гуляшших людей», чей образ жизни и быт полностью соответствовал казацким укладам древности. По многочисленным притокам Исети: Решетке, Патрушихе, Истоку, Арамилке, Бобровке, Сысерти, Каменке, Брусянке, Камышенке, Грязнухе, Синаре, Катайке, Тече, Суварышу, Крутишке, Канаша, Барневой, Осиновке, Ичкиной, Миассу, Ике, Кызылбайке (Мехониной Курье), Терсюку, Борису, Камышевке, Чарной, Мостовке, Ирюму, Юзи, Бешкилю и Бешкильке, Ивке, Абицеру, Большой Ингалы и Боровой Ингалы, помимо официально, находящихся на государевой службе казаков, чьё число известно из источников, были и те, кто на манер киргизов и по старому своему обыкновению, вели кочевой образ жизни. Это те «вольные люди», кто после многочисленных восстаний и войн, в том числе Ивана Болотникова, Степана Разина, Кондрата Булавина, Емельяна Пугачева, уходили в пустоши, жили среди непроходимых лесов и болот, коих много было по течению реки Исеть. Они не были официально учтены, в переписях значатся либо с грубейшими ошибками, либо не значатся вовсе. Так, например, между переписями 1695 и 1719 гг. в Белоярской Верхопышминской слободе (основана в 1687 году Фёдором и Иваном Томиловыми, в 1695 году – построен острог, с делами управлялся Корнилов) появилась деревня Некрасова30, по одной из версий, первыми поселенцами которой были братья Игнатий, Порфирий (Перфилий), Феофан и Иван Герасимовичи Некрасовы или их отец Герасим Некрасов, не доживший до переписи 1719 года. По другой версии, однодворовая деревня Некрасова основана ещё в конце XVII в. (в 1695 году) Игнатом Некрасовым, пришедшим из села Покровского Ирбитского уезда31 (любопытен факт, что ни на картах того времени, ни в документах, в том числе «Переписной книге Тобольского уезда переписи тобольского дворянина Ивана Томилова» за 1710 год населённый пункт с названием Некрасова даже не упоминается), «который, осматривая по поручению своих общественников места для переселения, нашёл это место самым лучшим и удобным, как по пахоте и покосу, так и лесу»32. Третья версия, местная, утверждает, что изначально в этих местах была однодворовая деревня, но Некрасовой её назвали, в честь Игната Некрасова – соратника Кондрата Булавина, уже в период заселения, ориентировочно осенью 1710 года, в месте, известном местным жителям, как «Крестик». Но так или иначе, сведения о существовании деревни Некрасовой уже в 1695 г., приводимые А.Ф. Коровиным33 , к сожалению, не являются достоверными, поскольку автор пользуется данными переписи 1719 года. Теоретически, первоначально потомки первопоселенцев деревни Некрасовой могли появиться в приходе села Черемховского или в пределах соседнего Екатеринбургского уезда; в самой деревне Некрасовой фамилия Некрасов не зафиксирована ни разу. Старожилы самого села Некрасова, предполагали свою версию, по которой, со ссылкой на некие архивные данные известно, что «Сын боярский из Тобольска Дмитрий сын Фёдоров Рукин проводил перепись 14 сентября 1695 года. Он написал: «На реке Каменке однодворовая деревня Некрасова Игнатия» и… «Он же (то есть, Дмитрий Фёдорович Рукин) в 1719 году вписал дворы Лариона сына Луппова сына Язова, Петра сына Дмитрия Драпова, братьев Лазаря и Ивана детей Лариона Ивановых, бобылей Абрашки сына Тихонова Сотрихина и Сазона сына Сазонова Черданцева и Ивана сына Никифорова Ваганова». Учитывая тот факт, что, по всей вероятности, (это утверждали и старожилы), упомянутый переписчик ни разу не появлялся в упоминаемых местах, в силу чисто технической невозможности осуществления этого, то сей боярский сын переписал первых жителей села со слов. Также старожилы села указывают, что все эти люди прибыли в числе 24 тысяч переселенцев с Северских земель, и являлись северскими казаками. Таким образом, сёла Измаденово, Некрасова, Чечулина, Белоносова, Мосина и другие34 поселения того времени, что находятся по рекам Каменка и Белая, вплоть до Каменского монастыря – это территории позднего расселения северских казаков – «уходников» сполоха Кондрата Булавина. Есть также свидетельства старожил, что в раннее время столбили эти земли «зимовые станицы»35, которые шли от Северского Донца и Днепра, в период после смерти Богдана Хмельницкого. Таковая путаница не только на Каменке, а на всём протяжении Исетской линии, поскольку многие, пришлые на Исеть люди, вовсе не стремились к тому, чтобы быть узнанными, а старались держаться вдали от власти. Также известны факты, когда казаки представлялись крестьянами, а крестьяне жили по казацким обычаям, в том числе ведя кочевой и ли полукочевой образ жизни. К тому же, как утверждали старожилы, в те времена, не выгодно было называться казаком, поскольку тогда могли забрать на службу, записать в драгуны и заставить служить за свой счёт, а что касательно беломестных казаков, что не платили налог с земли, так они за это всю жизнь платили службой. «Казак – он не солдат, к службе не пригодный! – повторяя слова своей бабушки, повторяла Ангелина Анатольевна Исакова. – Наши деды служили уже, а вот деды их и не знали, что такое служба, поскольку охотники и рыбаки, но никак не служаки…». __________________________________________________________________________Примечания 1Обращение янычар к казакам в «Повести об Азовском осадном сидении донских казаков». 2Степь степей, Великая степь Евразийская степь (также евразийские степи) – обобщённое название природного региона, занимающего центральную часть континента Евразия. Преобладающий ландшафт – степи и лесостепи, местами пустыни и полупустыни. Тянется с запада на восток, достигая в ширину около 1000 км, в длину свыше 6000. С севера на юг её пересекают полноводные реки – Днепр, Дон, Волга, Урал и другие. С древнейших, доисторических времен жителями этих земель были люди разных рас, народов, языков, вер, культур и видов занятий, смешение которых создало и в наше время определяет уникальные культурные особенности этого региона. Обширные пространства евразийских степей с древнейших времен населялись как кочевыми, так и земледельческими народами. Ещё у Геродота находим упоминание о степняках- кочевниках и степняках-земледельцах. На землях Великой Степи мы видим различные народы славянского, тюркского, монгольского, иранского и финно-угорского происхождения. Кочевой образ жизни преобладает на этих территориях до XIX века, после чего в регионе начинает играть важное значение оседлый и полукочевой образ жизни, на основе которых формируется уникальная городская культура, отличная от европейской. Важное значение в утверждении оседлого образа жизни в степях сыграла территориальная экспансия России, в основном переселенческим методом ХIХ-ХХ вв. Условно Евразийская степь разделяется на несколько субрегионов – Понтийско-Каспийская степь, Дикое поле, Русская равнина, Барабинская степь, Казахская степь и калмыцкие степи, различные ложбины, низины. От среднедунайской равнины, где в Х веке осели кочевавшие по евразийской степи венгры, евразийскую отделяют Карпаты. На юге и юго-востоке степи омывают Чёрное, Азовское и Каспийское моря. 3Так именовали казаки территории Дикого поля, то есть историческую область неразграниченных и слабозаселённых причерноморских и приазовских степей между Днестром на западе и Доном на востоке. 4Великий луг – историческое название местности, огромных речных плавней, размещавшихся в XVIXVIII веках ниже порогов на левом берегу реки Днепра между Днепром и его левым притоком Конкой, по которой в XVIII веке проходила граница с Крымским ханством. Вся эта местность принадлежала Запорожской Сечи. С Великим лугом нередко отождествлялось все Запорожье. На Великом Лугу казаки пасли домашний скот, в случае грозившей опасности находили в здешних плавнях и зарослях укрытие. Поэтому Великий луг был для казаков символом безопасности и воли, потому в песнях и думах его называли «Отцом (укр. Батько)». После реорганизации Запорожской Сечи в 1775 году Великий Луг вместе с другими окружавшими его местностями Екатерина II поделила между своими ближайшими вельможами. В 1955-1957 годах почти вся территория Великого луга, за исключением нескольких сотен гектаров в юго-восточной части острова Хортица и на левом берегу Днепра, была затоплена искусственным Каховским морем. 5Уходники, изначально, люди разных сословий – крестьяне, мещане, бояре и даже магнаты (чаще всего из севрюков*), которые любили приключения и риск и XIV-XVI веках ходили «на уходи» в степь на охоту, рыбный промысел, сбор меда. Уходники происходили из смежных со степью областей: Черкасской, Каневщины, Киевщины, Брацлавщины; шли весной на низ Днепра, а зимой возвращались в свои дома. С течением времени некоторые из них навсегда оставались в степях, главным образом в низовьях Днепра, объединялись в организованные отряды, отбивали у татар награбленный ими скот и рабов, то есть «полон». Объединяясь с потомками чёрных клобуков (черкасами) – природными кочевниками, образовали этническое сообщество, которых и стали называть казаками. _____________________________________________________________________________________________ *Севрюки (сиврюки, севруки, или саяны) – потомки северян, «несостоявшийся восточнославянский народ», в Московском государстве с конца XVI века считались служивым сословием из Северской земли. Проживали в бассейне рек Десны, Сейма, Ворсклы, Сулы, Быстрой Сосны, Оскола и Северского Донца. Упоминаются в письменных источниках с конца XV до XVII веков. В XVI веке считались представителями (древне)русской народности. Севрюки последний раз упоминаются в конце XVI – начале XVII веков в эпоху Смутного времени, когда они поддержали восстание Ивана Болотникова, так, что война эта довольно часто называлась «севрюковской». После Смутного времени имя севрюков практически полностью исчезает из истории. 6Хлыновцы – загадочный казацкий народ. Есть разные версии его появления. 1). На вятской земле, по разысканиям атамана станицы Северюковской В.И. Меньшенина, казаки жили по реке Юг в Подосиновском районе. Есть предположение, что когда границы России расширялись на восток, то в вятском крае то тут, то там возникали казацкие заставы. Иначе откуда взялась в Орловском районе деревня Казаковцевы? В одной летописи говорится, что «…в Хлынове мужики с казаками стали вести себя нехорошо: гикают, на конях ездят…». Состояли казаки и на службе у вятского губернатора. По историческим данным, атаман Ермак набирал свою ватагу в кайских лесах. Вятка когда-то была ссыльным краем, потомки сосланных казаков и по сей день живут здесь. [Получается, что первыми сибирскими казаками, пришедшими с Ермаком, были донские и вятские казаки]. 2). Теснимые по берегам Балтики немцами, изгоняемые из Новгорода [ушкуйники], казацкая вольница двинулась на северо-восток и завела поселения на Северной Двине, Каме и Вятке. Наиболее известным местом скопления казаков был город Хлынов на реке Вятке. Казацкая община Хлынова управлялась Кругом, на котором избирали атамана. Из Хлынова, казаки предпринимали торговые путешествия и военные набеги вниз по Волге, вплоть до 1439 года, то есть до разгрома хлыновской общины царем Иваном III. Большая часть казаков ушла вниз по Волге и по старой своей традиции, по аналогии кубанских и днепровских поселений, обосновалась в труднодоступном и безопасном месте – нынешний город Камышин. Торговые караваны давали средства к существованию – хлеб, одежду, оружие. Пограничные городки с Москвой, занимаемые городовыми (мещерскими) казаками, служили местом сбыта добычи. 7Донские этнографы также связывают корни казачества с племенами северо-западной Скифии. Об этом говорят могильные курганы III-II веков до нашей эры. Именно в это время скифы начали вести оседлый образ жизни, пересекаясь и срастаясь с южными славянами, жившими в Меотиде – на восточном побережье Азовского моря. Это время названо эпохой «внедрения сарматов в меотов», вылившееся в племена Торетов (торков, удзов, берендеев, сираков, брадас-бродников) славяно-туранского типа. В V веке произошло нашествие гуннов, в результате чего часть славяно-туранских племен ушла за Волгу и в верхне-донскую лесостепь. Те же, кто остались, подчинились гуннам, хазарам и булгарам, получив название касаков. Спустя 300 лет они приняли христианство (примерно в 860 году после апостольской проповеди святого Кирилла), а затем прогнали печенегов. В 965 году Земля Касак перешла под управление Mcтислава Рюриковича. 8Яса (монг. Их засаг хууль – закон власти; Қазах/Түркі – Ұлы Жасақ) – название уложения Чингисхана, которое он, по преданию, издал на великом всемонгольском курултае и которое постоянно подтверждалось его преемниками. 9Адат, или ада (араб. عادة «ада» — обычай, привычка; мн.ч. – араб. عادات «адат») – обычай, пережиточные нормы доисламских правовых комплексов, а также реалии правовой жизни, не отражённые в шариате. Адат представляет собой совокупность обычаев и народной юридической практики в самых разнообразных сферах имущественных, семейных и тому подобных отношений. 10Здесь, надо сказать, лазутчик преувеличил или ошибся переписчик, фарсах равен 6 милям, это путь коня рысью примерно за час. 11Письма Халифа, том 3, стр. 148. 12Первое известие о построении «городового острога» относятся к 1593 году (при воеводах Булгаков и Васильев). 13Город Тобольск был основан в 1587 году. В XVII веке он стал столицей Сибири, в XVIII столетии – центром самой большой в России Тобольской губернии. Первый тобольский острог был выстроен из разобранных казацких стругов. 14Шадринский острог (обр. 1664 г.). В 1662 году Юрий Малечкин по отчеству Никифорович, прозванный Юшкой Соловьём, подал Тобольскому воеводе грамоту, в которой просил, чтоб в Тобольском уезде вверх по течению реки Исеть острог поставить. В 1664 году острог был построен. Свое название он получил по протоке Шадрихи. В 1665 году в Шадринском остроге было 4 двора и 6 дворов беломестных казаков. После острога Юшка Соловей основал Канашскую слободу. К 1666 году была составлена и начертана карта Сибири, к ней составлена «Роспись слобод и вотчин Сибири Тобольского и Верхотурского уездов», в которую вошли остроги и слободы Исетской линии. В росписи было указано расстояние между острогами и наличие в них воинских гарнизонов беломестных казаков. Тюменский воевода П. Годунов внес в роспись плановые пометки постройки новых острогов на Исети и утвердил расквартировку в них воинских гарнизонов. Строительство острогов по реке Исети началось с Тарханского острога, стоящего в 120 верстах от Тобольска вверх по Тоболу, а должно кончиться строительством острогов в верховье Исети в 30 верстах от Исетского озера. Таким образом было запланировано окончательное укрепление линии Исетской обороны. Это являлось новым шагом закрепления завоеваний Ермака. 15Далмат Исетский (Пермский, в миру – Дмитрий Иванович Мокринский; 1594, Берёзов – 25 июня 1697, Далматовский Успенский монастырь) – основатель Далматовского Свято-Успенского мужского монастыря. Возникшее рядом с монастырём поселение в 1781 году получило статус уездного города с названием Далматов, в честь основателя монастыря. Преподобный Русской православной церкви (канонизирован в 2004 году как местночтимый святой Курганской и Шадринской епархии), память совершается (по юлианскому календарю): 10 июня (Собор Сибирских святых) и 25 июня. Архиерейским собором 2013 года утверждено общецерковное почитание преподобного Далмата. О жизнеописании преподобного Далмата сообщает «Известие об основании Далматовского монастыря», написанное в начале XVIII века его сыном архимандритом Исааком (Мокринским). 16Исетский острог (обр. 1650 г.). Основан острог на левом берегу Исети на высоком песчаном холме, прямо в сосновом лесу. Пал под топором строителей многовековой красный лес. Стала на холме высокая, забранная в столбы острожная ограда со сторожевыми башнями. Устроителем Исетского острога был исетский казак Давыд Андреев. В 1649 году, во исполнение правительственного указа, тобольский воевода В. Шереметьев предписал верхотурскому воеводе Руфу Всеволожскому откомандировать в распоряжение исетского конного казака Давыда Андреева на строительство Исетского острога 20 верхотурских стрельцов, а при нем (при Давыде Андрееве казаки, коих никто не считал), пашенных крестьян из Ирбитской слободы 15 человек, из Ницынской слободы 10 человек с лошадьми и с необходимыми инструментами. К строительству Исетского острога были привлечены крестьяне Белослудской, Туринской слобод. Туринские крестьяне со старостой Андреем Добрыниным обратились к Василию Шереметьеву с челобитьем, в котором просили направить их на Исеть острога ставить, чтобы в конец не погибнуть и государеву пашню не отбыть, и в рознь не разбежаться. Опасаясь ухода крестьян, воевода частично удовлетворил их просьбу и вместо 50 крестьян направил 36 человек. К острожному строительству привлекались и ясашные татары (булгары), которые в свою очередь жаловались тюменскому воеводе, что «Давыдко посылает к ним стрельцов и служилых людей, которые гонят их вместе с тяглом на земляные работы, а тех, кто ослушается, держат в тесном амбаре под замком и грозится сечь розгами, а лошаденок отдает в работу русским крестьянам». По документам тех лет Исетский острог выглядел так: имел рубленные в клетку лежачие стены, высота их достигала 2 сажени (4 метра). В северной стороне стояла Спасская башня, высотой три сажени 2 аршина (7 метров 40 сантиметров). Это была сторожевая башня. В восточной стене стояла Егорьевская башня высотою 3 сажени (6 метров). Со стороны Исети-реки – проезжие ворота. Вокруг острога были сооружены надолбы и рогатки. В ограде была поставлена приказчику большая изба и амбар. Была построена небольшая церковь «Во имя Богоявления Господня», а рядом с ней небольшая высокая коломенка, рубленная в шестерик. Стрельцы поставили на сторожевых башнях пушки. Одна за другой поднимались за острожной оградой тесовые кровли казацких, стрелецких и крестьянских изб. С большой опаской велось строительство. Давыд не снимал кольчуги. Стрельцы и казаки, не смыкая глаз круглосуточно несли караульную службу. Строительством острога ведал Тобольский воевода Пронский. Подбор крестьян в острог и его слободу разрешено было вести Давыду Андрееву. Давыд Андреев в свою очередь поручался охранять первопроходцев от набегов лихих людей. В конце XVII века Исетский острог являлся административным центром Исетского дистрикта. К острогу были приписаны 18 деревень: Солобаева, Захарова, Духовка, Бархатова, Мостовка, Долматова, Чуварина, Шатрова, Ильина, Саломатова, Бобылева, Гаева, Туришова, Шадрина, Бархатова, Бешкильская, Кокушка, Яровская. В подчинение Исетского острога входили слободы: Ялуторовская, Бешкильская, Терсяцкая, Мехонская, Архангельская. В документах также указаны между деревнями и версты. Исетской слободой управлял дворянин Леонтей Иванов Пафентьев, присланный по указу царя. Он жил семьёй и имел 30 дворовых. 17Красногорский острог (обр. 1671 г.). В 1671 году на берегу Исетской притоки был поставлен Красногорский острог. В 1668 году при реке Исети была построена Бешкильская слобода. Все вышеуказанные остроги на башнях имели пушки, другое огнестрельное оружие. По материалам архива 1720 года вырисовывается такая картина. На вооружении острогов Исетского дистрикта числилось 21 пушка (в том числе в Исетском остроге – 10, Терсяцком – 6, Красногорском – 3, Мехонском и Бешкильском – по одному), пищали распределялись несколько по-другому (в Исетском остроге – 1, Мехонском – 4, Красногорском — 1), зато фузей (тоже род ружья) в Исетском насчитывалось 23, в Мехонском – 16, в Терсяцком – 3. Кроме того, в Исетском остроге было ещё шесть мушкетов. Соответственно количеству пушек Исетский острог имел 2460 ядер, в остальных четырех острогах их было около 1300. Имелось определенное количество пороха, свинца, пуль. Например, в погребе Исетского острога хранилось более 27 пудов пороха, 500 пуль, полтора пуда свинца. 18Мехонский острог (обр. 1660 г.). В 1660 году в среднем течение реки Исети выше Мехониной Курьи был построен Мехонский острог. Здесь строителями была возведена ограда с двумя проезжими башнями. Обе башни имели в длину и ширину по 3 сажени (6 метров) и 3 сажени в высоту (6 метров). Высота стен – две сажени (4 метра). Длина ограды 194 сажени (388 метров). В 4-х метрах от стен южной, восточной и северной сторон были расставлены рогатки. В остроге построена церковь «Во имя Рождества Христова». Несли береговую охрану 60 казаков. В 1665 году Мехонина курья и Мехонский острог подвергались нападению кочевников. Ночью кочевники сожгли курью, весь скот побили и коней отогнали. Был предпринят штурм острога, но взять его кочевники не смогли. К концу XVII века к Мехонской слободе были приписаны 17 деревень: Поротова, Смолина, Кондина, Плоская, Могилева, Ренева, Бахарева, Малышева, Липнягова, Кыштымова, Мороскова, Короткова, Грачева, Сладкая, Спицына, Сопинина, Ичкинские юрты. В документах указаны между деревнями версты. Центром слободы был острог. В 1700 году в Мехонской слободе Василий Шульгин провел перепись. К переписи Шульгин привлек слободских писчиков: дьячков Илью Логунова и Степанка Наумова, подьячего Ивана Григорьева. Из деревни Липняговой был привлечен к переписи дьячок Иван Перфильев (из архива до нас дошла его великолепная рукопись). Помогал в переписи отставной подьячий Тобольской приказной палаты Иван Дмитриев. За неграмотных расписывался Степан Голубцов. За себя расписывались отставной драгун Иван Гилев, оброчный крестьянин Иван Шабашов, пашенный крестьянин Петр Потаскуев, пришлый Василий Трифонов, всего руку приложили за себя 15 человек. По переписи можно сделать вывод, что в Мехонском остроге было 123 двора. Проживало 966 человек: мужского полу (мальчиков 208, мужчин 247, стариков 23) – 478 человек; женского полу (девочек 222, девушек и женщин 233, старух 31) – 488 человек. На территории Мехонской слободы несли береговую службу драгуны, сформированные из охочих до службы казаков. Командовал ротой полковник Степан Текутьев, два капитана – Постовалов и Оболянинов, сержант Иван Ковалев. Рота имела свое знамя и знаменосца драгуна Алексея Иванова. 19Терсяцкий (Терсюцкий) острог (обр. 1668 г.). В 1667 году Давыд Андреев подает челобитную грамоту Тобольскому воеводе, в которой просит разрешить ему строить в дельте речки Терсяка острог, так как кочевники нашли в этом месте хороший брод. В этом же году Давыд приступил к возведению острога. Терсяцкий острог являлся центром Терсяцкой слободы. Так свидетельствует архивный документ. В нем говорится: «Терсяцкая слобода построена в 1688 году под протокой Быстрою, которая выпала из Ысети (Исети) реки…». Как говорит документ, в северной стене острога стояла Спасская башня, в восточной – Егорьевская башня. Южная стена имела проезжие ворота. Егорьевская и Спасская башни имели в основании длину и ширину по 3 сажени (3 метров), высотою были 3 сажени. Высота стен острога 2 сажени. С восточной и северной сторон ограда была окопана высоким рвом шириной 2 сажени. Длина острожной ограды составляла в общих размерах 134 сажени (268 метров). Закончив строительство Терсяцкого острога, Давыд прибрал на жительство в нем 18 пашенных крестьян. Одновременно Давыд селил крестьян в новые деревни Терсяцкой слободы. Дело с подбором шло плохо. Приходцев перехватывали монастыри, о чем доносил Андреев царю. На правом берегу Исети, против острога, Андреев основал речную верфь по изготовлению плоскодонных барж, которые требовались для сплава и транспортировки в Ялуторовск и Тобольск водной путиной государственного хлеба. Строительство досчаников было поручено корабельных дел мастеру Лазару Замятину. В помощь ему Давыд подселил мастеровых. У верфи на острове был построен двор, в него время от времени заезжал Давыд. Позднее в нем жил слободской мастер. По распоряжению приказчика, позднее слободчика, крестьяне заготовляли строевой корабельный лес, санным путем доставляли его на верфь, кололи, тесали и строили баржи. В 1700 году Шульгин провел перепись и в Терсяцкой слободе Исетского дистрикта. К переписи были привлечены дьяк Михайло Киричинов, писчики Терсяцкой судной избы Алексей Парфентьев и площадной писчик Михайло Васильев. Из переписи Шульгина можно понять, что в состав Терсяцкой слободы входили деревни: Терсяцкая, построенная у стен острога и обнесенная второй острожной оградой, Камышевская, Портнягинская, Миясская, Кызылбаева, Харламова, Шуравина, Воротникова, Барина, Коршунова, Ожегина, деревня на Усть-Терсяке реке. К 1700 году острог сохранился превосходно, хотя стоял уже 32 года. За эти годы (по переписи Шульгина) острог доукреплен рвом, рогатками, надолбами. Территория второй ограды была заселена дворами крестьян и служилого народа. В острожной ограде стоял мирской двор слободчика, деревянная церковь, двор церковного причта, два двора дворовых детей, судная изба, два двора писчиков, амбары для зерна и пристрой дворов. Мирской двор и судная изба стояли при въезде в ограду. На площади в центре стояла деревянная церковка, рядом с ней боярские дворы. С крыльца судной избы дьячек оглашал решения суда, здесь же у судной избы был вкопан «козел» для порки розгами крестьян. Здесь же на площади писал крестьянам челобитные площадной писчик. Сюда же на площадь шли на прием к приказчику пришлые за разрешением на поселение в слободе. Площадь являлась местом сосредоточения всех жителей слободы. При появлении кочевников, пономарь бил в колокол. Заслышав его звон, крестьяне и служилые люди спешили в ограду острога. В мирное время колокольный перезвон созывал крестьян к обедне. Из переписи Шульгина можно судить, откуда пришли люди на поселение в Терсяцкую слободу. Вот некоторые данные: из Багаряцкой слободы – 36 человек, с Кунгура – 11, из Мурзиной – 5, каменных заводов – два мальчика, а всего пришло на поселение к переписи 41 семья и 18 одиночек. Многие писчику не сказали, откуда пришли. Терсяцкая деревня разрасталась. Пришлые обзаводились дворами, семьями, строили своим детям дворы, отделяли их для самостоятельной жизни. 20Белый острожек (обр. 1662 г.). 1658 год. В год возведения Мехонского острога по ходатайству кодских монахов и архиепископа Симеона в устье речки Ичкиной под вотчину Кондинского Троицкого монастыря (сам он был на реке Оби в Коде в имении остяцкого князя Алачева) была отведена пустошь, так как на земле Коды хлеб не рос. Вотчина была отведена по соседству со строящимся Мехонским острогом. Кодской монастырь с Оби поселил на ней двух вкладчиков и монаха. С трудностями монах не справился и ушел обратно, бросив вкладчиков на произвол судьбы. Вкладчики же ужились и основали деревню Кондину (по названию Кондинского монастыря). Позднее деревня Кондина была приписана ревизорами к Мехонскому острогу. В конце 50-х годов кучумовичи и калмыки продолжают совершать набеги на Тюменский уезд. Поскольку на Исетской и Кармацкой дорогах у переправ стали заставы, а на Исети остроги, кочевники ищут новые броды. Одним из таких был Кылчанский (Кылманский) брод. В летнее время брод мелел и не скрывал коней. Перекинув стремена через седла, кочевники, стоя на ногах переезжали Исеть, затем еланями выезжали на Кармацкую дорогу и совершали опустошительные набеги в глубоком тылу уезда по рекам Пышме и Туре. В 1659 году Тюменский воевода решил закрыть Кылчанский брод: было принято решение возвести против брода острог. Строительство было возложено на казака Давыда Андреева. Так как с первой вотчиной у Кодских монахов не получилось, острожек был отдан в их распоряжение. В 1662 году стрелецкий голова Кирилл Дохтуров отвел монахам под вотчину землю аж до современной деревни Дворцы. Первыми приплыли с Оби Тимошка Гаврилов, его жена Дарья, Мишка Иванов, его жена Агафья, Варламка Павлов, Максимка Яковлев, монах Павел. Несколько раз Белый острожек подвергался нападению, но не могли его сжечь своими огненными стрелами кочевники. Стрельцы огнем из ружей не давали приблизиться врагам ближе чем на полет стрелы. В 1668 году в Белом острожке Ефимом Шубиным была проведена первая перепись. По переписи можно узнать, что в острожке жило: вкладчиков и работников 35, их жен 14, и служебные старцы. Итого более 50 человек. Можно сделать вывод, что за 6 лет численность людей в острожке выросла в пять раз. Монаху Павлу удалось обхитрить писчиков: утаить около 10 человек и заставить работать на себя. Об этом не знал даже Давыд Андреев. И только в 1684 году ревизору Льву Мироновичу Поскочину стало ясно о потаенных людях, когда он обнаружил за деревней Шатровой в пяти верстах ещё одну деревню. Рукопись переписи Поскочина хорошо сохранилась. О Белом острожке он писал: «…с великия реки Оби Кондинского монастыря построена слобода на реке Исети… На Белом городище построен острог…». Перепись говорит, что дворов в острожке было 47, проживало мужского полу 165 человек, женского – 80. Белый острожек имел надел земли 350 десятин. 21Катайский острог (обр. 1655 г.). В 1655 году в Верхотурском уезде на реке Исети началось строительство Катайского острога. По распоряжению Верхотурского воеводы Ивана Хитрова, 20 марта 1657 года приказчику Панкратию Перхунову из уезда выделено на жительство с женами и детьми 30 беломестных казаков для несения гарнизонной службы. С возведением острога приказчик с 1658 по 1661 годы прибирал и селил в остроге людей. Все они обзаводились дворами и пашнями, а атаман Казаков имел свою деревню и пашню. Воевода учредил в остроге заставу государевых денежных сборов с купцов и торговых людей, так как острог стал на Сибирском пути – на казанской торговой тропе, а путь этот шел из Тобольска в Москву и был довольно оживленным. Он был артерией, связующей Сибирь с Россией. 22Ялуторовский острог (обр. 1659 г.). В 1659 году Тюменский воевода Федор Веригин писал в челобитной грамоте царю Алексею Михайловичу: «Близко к Тюмени, ниже устья реки Исети и Белого Яру, по годовую сторону Тобола, реки, которые осматривали пашенные крестьяне Петрушка Ульянов да Елеська Гилев, понравились бы любому земледельцу. Земли добрые и многие и для сенных покосов и скотных выпасов великие и травные. А где быть твоей государевой слободе пролегли дороги проезжие». Воевода поручил Ульянову и Гилеву на облюбованной ими земле строить Ялуторовский острог. Ялуторовский острог представлял собой большую деревянную ограду с тремя проезжими башнями, а длину 70 сажен (140 метров), а поперек 50 сажен (100 метров). Со стороны поля ограда была укреплена двумя глубокими рвами и меж ними земляным валом. С основанием острога приказчики развернули деятельность по привлечению в острог на льготные годы людей. Охрану несли 30 беломестных казаков. В 1660 году второй Тюменский воевода жалуется царю: «…те, государь, слободчики Елеска Гилев и Петрушка Ульянов приезжают в Тюмень по частую твоих, великий государь, людей тяглых, посадских и пашенных и оброчных крестьян, детей, братьев и племянников подговаривают к себе позывают, чтобы они на Тюмени твое, великого государя, тягло покинули, а своей слободе были на тягле…». С уходом людей из Тюмени пашни запустело 48 десятин – так доносил царю воевода Кефтырев. Бегство и уход пашенных крестьян наблюдались и в Исетском остроге, так как Ялуторовский острог стоял в 60 верстах от Исетского. 23Кошт (польск. koszt), (устаревшее), иждивение, расходы, издержки. В некоторых учебных заведениях дореволюционной России учащиеся подразделялись на казённокоштных (принятых на содержание казны) и своекоштных (обучавшихся за свой счёт). 24По материалам С.Ф. Чернышев «Наш край» (издано, – Шатровская типография Шадринского производственного объединения «Исеть», администрация Курганской области, 1993г.). 25Подробнее «Возвращение Ас(Аз)Саков. Дорогой легендарных предков», авторский коллектив: М. Н. Лонщаков, Б, В. Мелехин, О. Н. Синицын, В. В. Филичкин, В. Г. Попков, Л. П. Середзинская, Н. А. Попова (Челябинск, 2008г.). 26Подробнее в работах, Д.В.Сень: «Переселение кубанских казаков-некрасовцев в Османскую Империю», «Новые материалы о социально-политическом положении некрасовских казаков на Кубани», «Начальный этап социальной адаптации казаков-некрасовцев на территории Крымского ханства» и др. работы автора. 27Документальный фильм: «Одна душа (с.Казашко)» (студия «Кинодокумент», при государственной финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации), автор сценария и режиссёр Марина Иванова, директор Олег Ржанов, ООО Студия «Кинодокумент», 2011г. 28За Иртеком, вплоть до Рассыпной крепости была зона ответственности илецких казаков. Это были жители Илецкого городка и выходцы из него, объединенные в единую войсковую общину. Илецкий городок (ныне с. Илек) был основан в 1737 году казаками украинского происхождения (черкасами) Иваном Никифоровичем Изюмсковым и Андреем Даниловичем Черкасовым. Основу Илецкого войска составили переселенцы из казачьих полков Слободской Украины. Большинство из них — 123 человека — прибыло из Рыбинского полка, 72 человека представляли Изюмский полк, 58 — ранее находилось в составе Сумского полка. Были также выходцы из Харьковского, Ахтырского, Полтавского, Глуховского и некоторых других полков. Всего в Илецкий городок прибыло из Украины 391, вместе с женами и детьми — 684 человека. В 1742 году в городке имелось 387 домов и 27 землянок. Указом от 19 марта 1746 года илецких казаков включили в состав Яицкого войска на правах отдельной станицы, но вплоть до расказачивания, проведенного в советское время, они, по существу, представляли собой особую казачью общину. Илецкие казаки владели своими собственными землями, лесами и рыбными ловлями. Занимались в основном земледелием и скотоводством. Рыболовство, в отличие от остального Яицкого войска, играло для них второстепенную роль. В 1748 году И. И. Неплюев определил штат Илецкого войска — 472 человека, обозначил границы земельных владений и обязал казаков охранять свою линию от киргиз-кайсацких набегов. Илецким казакам он повелел построить два форпоста: Кинделинский — на реке Кинделе (правый приток Яика) и Студеновский — на реке Заживной. В них следовало переселить по 20 человек и содержать по одной пушке. 29В силу того, что большая часть сёл и хуторов, принадлежащих рассматриваемым нами казакам, находились в труднодоступных областях, то даже перепись в этих местах велась со слов. Даже вначале XX века многие сёла находились в окружении болот и маршруты к этим сёлам были крайне затруднены и их знали только и в основном местные жители, что позволяло регулировать им отношения с внешним миром на своё усмотрение. 30 Ныне село Некрасово, Белоярский городской округ, Свердловская область. 31По-видимому, принадлежавшего Невьянскому Богоявленскому монастырю. 32ПЦЕЕ. С.402. 33ЧПУ. С.66-67. 34Белоярский и Каменский районы Свердловской области. 35Зимовая станица — специальное казацкое посольство к союзникам, в первую очередь, в Московское государство, сношение с которым поддерживалось с XVII в. через Посольский приказ. Называлась зимовой, поскольку посольство отправлялось в Москву обыкновенно зимой, а возвращалось весной по талой воде. В зимовые станицы включалось от 80 до 150 казаков. Отряжались они почти ежегодно для получения от русского царя жалования, огнестрельных припасов, хлебного довольствия и т.п. Кроме того, для доставки в Москву экстренных сообщений, трофеев, пленных, царских подарков несколько раз в год отправлялись легкие станицы. Все прибывавшие в Москву станицы принимались с большим почетом и содержались за счет русской казны. Всем станичникам с учетом статуса каждого «при приеме» и «на отпуске» вручались ценные подарки (ткани, меха, оружие, серебряные ковши и братины, именные наградные сабли и т.п.).
Е.Язов